life is love

Свой семейный детский дом «Мээрим Булагы» («Благодатный источник») Гульнара Дегенбаева открыла в 1998 году, выкупив землю с постройками на берегу озера Иссык-Куля в Кыргызстане. Позже выяснилось, что до революции эти строения принадлежали Ново-Троицкому мужскому монастырю. Приобретая полуразрушенные постройки, Гульнара и не догадывалась, какая богатая история у этих развалин. Позже выяснился еще один удивительный факт: в советское время здесь был детский дом, последним директором которого был никто иной, как родной дед Гульнары! «У нас тут место священное, - говорит Гульнара. - Я чувствую, что наши святые монахи и мне помогают. У них ведь тоже свой приют при монастыре был, они знают, каково это - сирот воспитывать».

На содержание детдома государство не дало ни копейки. Сначала сироты жили на доходы от собственного бизнеса Гульнары. «Я думала, что буду продолжать бизнес, а для детей найму директора и буду обеспечивать детский дом сама, - вспоминает она. - Но те люди, которых я нанимала, обращались с детьми не так, как я бы хотела - повышали голос, наказывали. Мне пришлось управляться со всем самой и, в конце концов, я рассталась с бизнесом». Я слушаю Гульнару и пытаюсь понять, что заставило ее, преуспевающего бизнесмена, так круто развернуть свою жизнь.

Родители Гульнары были высокопоставленными чиновниками. Когда ей было восемь лет, отец скоропостижно скончался, у матери сдало сердце. Сделали операцию, после чего она уже не вставала с кровати. Девочку с четырьмя младшими братьями забрали из семьи и распределили по разным детским домам. Гуля попала в детдом имени Терешковой. «Я переживала за братьев, за маму, - вспоминает моя собеседница. - И когда услышала, что к нам едет какой-то важный гость, написала письмо, рассказала, что папа умер, что я хочу увидеть своих братьев и жить у себя дома». Важным гостем оказалась сама легендарная Валентина Терешкова. «Нас всех накрахмалили, выставили на линейке. Она проходит со свитой. А я через всю линейку как побежала и сунула ей в руки это письмо. А после линейки так сильно получила по голове, что на всю жизнь запомнила лицо воспитательницы, которая меня ударила».

Через полтора года в детдом приехала комиссия. Гулю начали водить по разным кабинетам. Семье вернули квартиру и назначили пенсию и за папу и за маму. Оказалось, что чиновники раскидали детей по разным детским домам специально, чтобы получить в распоряжение элитную квартиру. Мама умерла, пенсией Гуля распоряжалась сама, раскладывая деньги по кучкам. На тот момент девочке было 11 лет. «Братьев своих я очень чистенько одевала, потому что боялась, что если он грязненькие будут, то нас опять могут разлучить», - вспоминает она. В кухне на столе у нее всегда стояла тарелка с конфетами - на случай, если нагрянет комиссия. Братьям есть конфеты строго запрещалось, но мальчишки все равно их потихоньку таскали. И чтобы снова наполнить тарелку, Гуля собирала бутылки.

Окончив школу, поехала в Москву и поступила в Щепкинское театральное училище. Успешно закончила первый курс, но из дома сообщили, что братья «задурили», забросили учебу. Пришлось вернуться на родину, чтобы вразумить мальчишек. Дома Гульнара поступила в педвуз, с отличием его закончила и сама стала преподавать в университете. По киргизской традиции девушку похитили и выдали замуж, заступиться за нее было некому.

В перестройку Гульнара решила заняться бизнесом, начала закатывать в банки фрукты и ягоды и отправлять в Якутию. К 1994 году ей удалось сколотить неплохое состояние. Как-то раз на входе в ресторан предпринимательница увидела стайку детей лет 8-9. «Они подбежали ко мне, говорят, мол, тетенька, дайте нам денег. Я дала». После ужина Гульнара снова увидела эту малышню на улице, они сидели и нюхали клей. На следующий день предпринимательница побежала в правительство - она хорошо знала президента Акаева и его жену. «Они все были как глухие. Говорю, вы представляете, что происходит в стране! Давайте что-нибудь насчет детей решать! А они на меня смотрят, как на дурочку».

Тогда Гульнара и решила создать собственный приют, который станет для детей действительно домом. «А не просто казенное учреждение, где хлеб детям бросают на стол, как собакам, - говорит Гульнара. - В моем детдоме так было. Каждому по куску. А если плохо себя вел, то и этого не давали».

Детей Гульнаре привозила местная администрация, или она сама их находила на улице. Одного нашла, в прямом смысле слова, на помойке - трехлетний ребенок как раз ел мертвого голубя. Мальчик не умел ни говорить, ни ходить, передвигался на четвереньках. Родные дети Гульнары росли вместе с подобранными и стали им старшими братьями. Когда один местный предприниматель трагически потерял сына, он подарил детскому дому свой бизнес. Теперь у Мээрим Булагы есть земля в курортной зоне и на ней 5 домиков и 2 скважины с горячей минеральной водой. Когда благотворителей нет, этот бизнес помогает прокормить детей и расплатиться за коммунальные услуги.

За время существования «Мээрим Булагы» из него выпустились 134 детей, в основном киргизы и русские. Дети называют директора мамой, а она считает каждого своим ребенком. Всех выпускников можно назвать благополучными, среди них нет ни наркоманов, ни уголовников - результат, для российских детдомов почти недостижимый.

Кирилл Миловидов

На фото: Гульнара Дегенбаева с воспитанницей приюта